Операция «Катапульта»: зачем англичане затопили французский флот

[snip text=»Операция «Катапульта» — 3 июля 1940 г. англичане нанесли превентивный удар по французским кораблям на их базах»]

28 марта 1940 г. между Францией и Великобританией была достигнута договоренность, что они ни при каких обстоятельствах не станут заключать сепаратного перемирия с противником. Но поражение союзных армий во Франции и Бельгии спутало все планы сторон. Уже 22 июня 1940 г. Франция заключила перемирие с Германией, а 24 июня — с Италией.

С временным «выходом из строя» Франции и туманных перспективах на будущее, англичанам пришлось всерьез обсуждать возможную перспективу серьезного усиления немецкого флота на Средиземном море, с помощью кораблей, реквизированных у Франции. Причем теперь британскому флоту предстояло расширить свою средиземноморскую оперативную зону, распространив ее не только на восточную, но и на западную часть моря, где ранее хозяйничали французы. Для этих целей было сформировано новое корабельное соединение, получившего наименование Force «H». Пунктом его базирования стал Гибралтар.

Решение о создании соединения со статусом отдельной эскадры, подчиненной непосредственно адмиралтейству, было принято сразу же по получении сведений о начале франко-германских переговоров. Уже 23 июня в Гибралтар из состава Флота метрополии прибыли линейный крейсер «Худ» и авианосец «Арк Ройял» в сопровождении лидера «Фолкнор», эсминцев «Эскапейд», «Фирлесс», «Фоксхаунд», а днем позже — линкоры «Вэлиант», «Резолюшн», легкий крейсер «Энтерпрайз», эсминцы «Эскорт», «Фористер» и «Форсайт».

Вопрос о командующем соединением некоторое время оставался открытым. Дело в том, что Гибралтар одновременно являлся главной базой Северо-Атлантической станции. Ее начальник адмирал Дадли Бартон Норт, хотя и имел в своем подчинении всего один старый легкий крейсер «Дели» и флотилию эсминцев типа «V/W», был старшим по воинскому званию. Не меньше его надеялся занять вакантную должность, и амбициозный начальник авианосцев Флота метрополии вице-адмирал Виктор Уэллс, прибывший в Гибралтар на «Арк Ройяле». Однако адмиралтейство решило этот вопрос по-своему. Неприятным сюрпризом для обоих стал приход 28 июня легкого крейсера «Аретьюза» с вице-адмиралом Джеймсом Сомервиллом и его штабом на борту. Но едва стала известна цель дебютной акции, Норт и Уэллс легко смирились с этим назначением: вновь сформированной эскадре, призванной заменить в Западном Средиземноморье «выбывший из игры» французский флот, предстояло для начала этот флот разгромить.

Перспектива сражаться против французов ни у кого на флоте, от юнги до лорда адмиралтейства, не вызывала энтузиазма. Воинственная инициатива исходила свыше, от военного кабинета во главе с Черчиллем. По итогам состоявшегося вечером 30 июня в адмиральском салоне линейного крейсера «Худ» военного совета, на котором, кроме трех адмиралов и штабных чинов присутствовали командиры всех крупных кораблей, а также 8-й и13-й флотилий эсминцев, Сомервилл в полдень 1 июля доложил в адмиралтейство, что он категорически против силового решения. К этому мнению присоединился и командующий Средиземноморским флотом Эндрю Каннингхэм: «Применение силы в Оране может иметь серьезные последствия». Ответ из Лондона пришел в 18:46 тех же суток: «Британское правительство твердо решило уничтожить французские корабли, если не будет принято ни одно из условий ультиматума«.

В напутственной правительственной телеграмме командующему Соединением «Н» говорилось: «Вам поручается одна из самых неприятных и трудных задач, что когда-либо вставала перед британскими флотоводцами, но мы остановили свой выбор на Вас и полагаем, что Вы выполните свой долг до конца».

Франция, чтобы выиграть время и собраться с силами жизненно нуждалась в перемирии. Однако договор с Британией запрещал сепаратные переговоры с противником. Но на просьбу французского премьер-министра Рейно о «поблажке» и «только на этот раз», союзники ответили коротко и жестко:

«… при условии, но только при условии, что французский флот будет отправлен в британские порты немедленно и до переговоров, правительство Его Величества дает свое полное согласие на то, чтобы французское правительство обратилось с запросом с целью выяснить условия перемирия для Франции». В общем – отдайте флот, а потом договаривайтесь с кем хотите.

Но французам это предложение пришлось не по вкусу и дело не в том, что они просто не хотели отдавать свои корабли. Флот был их козырем как в вопросах связанных с Британией, так и с Германией, он позволял торговаться. А если просто взять и отдать их, англичане могут и «кинуть», а немцы не оценят этого красивого жеста и попросту займут всю территорию страны, причем церемонится ни с кем не станут. А тут ещё сами германцы повели себя на удивление обходительно – они, враги, в отличие от союзников, немедленного перегона французского флота в свои порты не требовали, да и на французские колонии не претендовали, ну разве что совсем чуть-чуть, по-джентельменски.

Гитлеру было необходимо скорее разрушить противостоявшую ему коалицию, а для этого не следовало, предъявляя чрезмерно суровые условия, провоцировать Францию к продолжению борьбы. Конечно, нацисты могли в любой момент пересмотреть и ужесточить эти условия, но правительство Виши ухватилось за эту соломинку.

Восьмая статья перемирия касалась дел флота: «Французский военно-морской флот, за исключением части, разрешенной французскому правительству для защиты французских интересов в колониях, должен быть собран в определенных соглашением портах и разоружен под германским или итальянским контролем. Выбор этих портов будет осуществлен на основании базирования кораблей в условиях мирного времени. Правительство Германии торжественно заявляет правительству Франции, что не собирается использовать французский флот для своих собственных целей в войне в тех случаях, когда он будет находиться в портах, состоящих под германским контролем, за исключением тех единиц, которые понадобятся для патрулирования берега и траления мин. Далее, определенно заявляется, что не имеется никаких намерений предъявлять права на французский боевой флот во время подписания мира. За исключением той части французского боевого флота, которую предстоит определить и которая предназначается для защиты французских интересов в колониях, все боевые суда, находящиеся вне французских территориальных вод, должны быть отозваны во Францию».

Впрочем, Франсуа́ Дарла́н, военно-морской министр Франции, желая подстраховать перемирие, издал и собственный приказ (24 июня 1940 г.), «для внутреннего пользования»:

«1. Демобилизованные корабли остаются французскими, с французскими флагами, с сокращенными экипажами в портах метрополии или колониях.

2. Соблюдая секретность, подготовиться к уничтожению кораблей с целью предотвращения их захвата и последующего использования противником или любой иностранной державой.
3. Если комиссия по перемирию как-нибудь иначе станет трактовать пункт 1, изложенный выше, то в этом случае корабль без какого-либо особого приказа должен уйти в США или затопиться, если он не сможет иначе избегнуть захвата противником. Ни при каких обстоятельствах нельзя допустить попадания кораблей в руки врага неповрежденными.
4. Корабли, укрывшиеся в портах других государств, не должны участвовать в войне против Германии или Италии без приказа главнокомандующего ВМФ».

И, спустя два дня после этого:

«… условия перемирия ни коим образом не являются позорными. Мы сохраним все наши корабли и все самолеты морской авиации, личный состав не будет ограничен. Наши противники не будут трогать флот вплоть до заключения мирного договора. Ныне речь идет о том, чтобы с достоинством принять подписанные соглашения».

Британия в отличие от Франции в германские заверения о мире и спокойствии не верила. Особенно, если дело касалось флота – теряющая власть «Владычица Морей» никак не могла позволить Германии разжиться новыми высококлассными французскими линкорами. Конечно Уинстон Черчиль не знал, да не мог знать (а если бы и знал, то наверняка не поверил бы), но намерения Германии относительно французских кораблей были действительно мирными – ни в одном документе не обнаружено даже намека на то, что немцы планировали как-то использовать их в своих войсковых операциях.

***

Перемирие застигло французский флот разбросанным по различным пунктам базирования: в портах Британии, по большей части в Портсмуте и Плимуте, стояло два старых дредноута и множество малых кораблей. На Средиземном море накопились главные силы ВМФ Франции, большинство из которых входило в состав так называемого «Атлантического флота» под командованием вице-адмирала Марселя-Бруно Жансуля. В Восточном Средиземноморье Франция была представлена Отрядом «X» (Force «X») во главе с вице-адмиралом Рене Годфруа. В Карибских водах имелся авианосец и два легких крейсера, и, наконец, спешно уведенные с верфей новейшие линкоры «Ришелье» и «Жан Бар» обосновались в Дакаре и Касабланке (соответственно в 95% и 77% построечной готовности).

В отличие от сухопутных войск, разгромленных вермахтом, обескровленных и деморализованных, и несмотря на тяжелейшее положение, в которое попала Франция в результате этого поражения, ее флот в значительной мере сохранил свой боевой потенциал.

18 июня для установления контактов с правительством премьер-министра Петена и лично с министром ВМФ Дарланом во Францию отправилась делегация в составе военно-морского министра Александера, министра по делам доминионов Ллойда и первого морского лорда Паунда. Главной целью их визита было заполучить французские корабли, либо добиться их интернирования в американских портах. Однако Александеру и Паунду не удалось добиться от Дарлана ничего, кроме «торжественного заверения», что он «ни при каких обстоятельствах не сдаст флот немцам».

Катапульта

Стороны попрощались дружелюбно, но для англичан уже все было решено. Стратегическая операция ВМФ Великобритании по устранению (захватом, разоружением, интернированием или физическим уничтожением) максимально возможного числа боевых единиц ВМФ Франции в различных пунктах базирования, получила название «Катапульта».

Британия

Ранним утром 3 июля 1940 г. операция началась. Все стоявшие в портах Британии французские корабли были захвачены отрядами Королевской морской пехоты. Вооруженное сопротивление оказали экипажи только двух кораблей — эскадренного миноносца «Мистраль» и подводной лодки «Сюркуф». Некоторые из кораблей вскоре вошли в состав созданных Де Голлем вооруженных сил Свободной Франции, другие были укомплектованы английскими, голландскими и польскими экипажами. Кроме того, в руки англичан попала находившаяся в портах Британии значительная часть французского транспортного флота общим тоннажем около 450 000 брт.

Александрия и Египет

В Александрии с бывшими союзниками обошлись более доброжелательно. Этому немало способствовала конструктивная позиция, занятая французским адмиралом Рене Годфруа, и дружеские отношения, сложившиеся между ним и британским командующим. Эндрю Каннингхэм отказался выпустить французские корабли за пределы порта, но и стрелять по ним также не стал. В итоге все обошлось миром – французы сняли замки с пушек и передали их на хранение в свое консульство в Каире, а британская сторона обязывалась не предпринимать никаких попыток захватить их корабли. Содержание Отряда «X» англичане взяли на свой счет, а экипажи получили право сходить на берег. Эти договоренности строго соблюдались до 1943 г., когда после полной оккупации немцами Франции и самозатопления большей части ее флота в Тулоне, уцелевшие французские корабли вновь стали воевать на стороне правительства генерала Де Голля.

18 июля были захвачены все французские торговые суда в зоне Суэцкого канала.

Западный берег Африки

Порты Марокко и Сенегала были взяты англичанами под наблюдение сразу же по вступлении перемирия в силу. Эсминец «Уотчмэн» следил за линкором «Жан Бар» в Касабланке, крейсер «Дорсетшир» — за линкором «Ришелье» в Дакаре. Мало кому известен факт, что авианосец «Арк Ройял» (флаг вице-адмирала Уэллса) и линейный крейсер «Худ» дважды, 25 и 28 июня, т.е. еще до начала «Катапульты», развертывались из Гибралтара, имея приказ захватить покинувший Дакар «Ришелье» (предполагалось, что французский линкор имеет боезапас только для зенитной артиллерии). В отношении «Жан Бара», на случай его выхода из Касабланки, аналогичная задача была поставлена линейному кораблю «Резолюшн». Однако, в конечном счете, из двух новейших линкоров в качестве объекта удара был назначен только «Ришелье» в Дакаре. Нападение на Касабланку, в виду неполной построечной готовности «Жан Бара», англичане сочли нецелесообразным. Наиболее же значительной составляющей «Катапульты» явилась операция против Мерс-эль-Кебир.

Французский флот в этом районе насчитывал:

• Линкоры:
  • Дюнкерк
  • Страсбур
  • Бретань
  • Прованс
• Лидеры:
  • Могадор
  • Вольта
  • Тигр
  • Линкс
  • Керсен
• Авиатранспорты:
  • Коммандан Тест
• 12 вспомогательных судов.

Вход в гавань закрывали противоторпедные сети, а дальше в море была установлена протяженная противолодочная сеть с подрывными зарядами, упиравшаяся своими флангами в мыс Фалькон и мыс Канастель. На скалах, окружавших Оранскую бухту, размещались форты и батареи с 12 орудиями калибром от 75 до 240 мм.

Поблизости, в Оране, находились:

• 10 миноносцев
• 6 подводных лодок
• 6 авизо;

В Алжире:

• 5 легких крейсеров
• 4 лидера.

Воздушные силы были представлены как морской, так и армейской авиацией. Шесть самолетов «Луар-130» эскадрильи HS1 и три летающие лодки «Бизерта» сводного звена эскадрилий Е2 и ЕЗ размещались на морской авиабазе в Арзеве и еще четыре «Луар-130» на борту линкоров «Дюнкерк» и «Страсбур».

Противовоздушная оборона Орана и Мерс-эль-Кебира возлагалась на 42 истребителя «Моран-406» (группа GC I/10) и «Хок-75» (GC I/5 и II/5) с аэродромов Ла-Сенья и Сен-Дени-Дю-Сиг. Кроме того, у французов имелось около пяти десятков бомбардировщиков DB-7 и LeO-451, однако после того, как несколько машин было угнано своими экипажами в Гибралтар для продолжения борьбы против немцев, местный авиационный начальник полковник Ружевэн распорядился демобилизовать остальные бомбардировщики.

Британская эскадра

С британской стороны для участия в операции «Катапульта» были привлечены корабли, как непосредственно включенные в состав «Force Н», так и находившиеся в подчинении начальника Северо-Атлантической станции.

• Линкоры:
  • Вэлиант
  • Резолюшн
• Линейные крейсеры:
  • Худ
• Авианосец
  • Арк Ройял
• Легкие крейсеры:
  • Аретьюза
  • Энтерпрайз
• Эсминцы:
  • Видетт
  • Вортиджерн
  • Кеппел
  • Рестлер
  • Фирлесс
  • Фоксхаунд
  • Фолкнер
  • Фористер
  • Форсайт
  • Эктив
  • Эскорт».

Обещанный адмиралтейством для усиления эскадры линкор «Нельсон» так и не прибыл, а из наличествующих в Гибралтаре боевых единиц в операции не смогли принять участие легкий крейсер «Дели» и 6 эскадренных миноносцев, отвлеченных для несения конвойной службы в Атлантике. Кроме того, у Орана и Алжира заняли позиции две подводные лодки 1-й флотилии.

План действий

При разработке плана удара по французскому флоту англичане исходили из того, что не встретят серьезного противодействия. Боеспособность французских сил оценивалась ими невысоко, но, по-видимому, ниже, чем это обстояло на самом деле. Несмотря на общую атмосферу сдавленности и неопределенного французский флот находился в относительно высокой боевой готовности.

Начальствующий в Мерс-эль-Кебире адмирал Жансуль не спешил выполнить условия перемирия предписывавшие ему «разоружиться под германским или итальянским контролем». Корабли имели на борту полный боезапас и все необходимое для немедленного выхода в море, экипажи были по-прежнему укомплектованы по штатам военного времени. Однако перемирие фактически свело на нет организацию охраны водного района, удерживая дозорные корабли на рейде и разведывательные самолеты на аэродромах. Таким образом, французы были абсолютно не готовы к отражению внезапного нападения.

Впрочем, англичане нападать исподтишка не стали, напротив, все было обставлено явно и по деловому: предъявление ультиматума, переговоры и только затем бомбардировка гавани.

Кэптен Седрик Холланд, командир «Арк Ройяла», должен был, отправившись в Мерс-эль-Кебир на эскадренном миноносце, вручить Жансулю ультиматум. В этом документе, составленном Сомервиллом в соответствии с полученными из адмиралтейства инструкциями, после напоминаний о прежней договоренности между правительствами Великобритании и Франции, французам предлагалось на выбор четыре варианта действий:

• выйти в море и присоединиться к британским силам;
• с минимальными экипажами перейти в любой британский порт, после чего французские моряки будут репатриированы, а корабли сохранены до окончания войны;
• перейти во французские порты в Вест-Индии или в порты США, где корабли будут разоружены, а экипажи репатриированы;
• затопить корабли в течение шести часов.

В случае отказа принять один из пунктов Сомервилл угрожал выполнить приказ Его Величества «использовать все необходимые силы для предотвращения попадания в немецкие или итальянские руки», т.е. потопить французские корабли.

Объектом главного удара были назначены линкоры «Дюнкерк» и «Страсбур» в Мерс-эль-Кебире. В отношении Орана и Алжира англичане ограничились посылкой в дозор двух подводных лодок.

Силы сторон можно было бы назвать «примерно равными». 2 из 4-х французских линкоров были старыми и не слишком боеспособными по меркам этой войны, как, впрочем, и английский «Резолюшн», но вот 2 оставшихся «англичанина» — мощнейший «Худ» и полностью модернизированный «Вэлиант» — были очень серьезными противниками.

По суммарной массе бортового залпа главного калибра три британских корабля были примерно равны четырем французским, но англичане превосходили в соотношении брони и бронепробиваемости, кроме того, мощь британской эскадры существенно увеличивалась за счет включения в нее современного авианосца «Арк Ройял». Но главное преимущество «Force H» состояло в свободе маневрирования, тогда как противник, по замыслу операции, должен был принять бой, стоя неподвижно в узкой гавани.

В пять дня 2 июля 1940 г. английские силы вышли из Гибралтара. До наступления темноты Сомервилл вел свои корабли противолодочным зигзагом на скорости 17 узлов, затем в 21:30 ход был снижен до 15 узлов и взят постоянный курс ост. С рассветом в 04:58 3 июля для поиска подводных лодок противника с палубы авианосца «Арк Ройял» было поднято два самолета Фейри «Суордфиш». Еще шесть «суордфишей» вылетели в 05:30 на разведку, имея задачу прочесать районы в 150 милях северо-восточнее и северо-западнее эскадры, на случай нахождения в море соединения итальянских надводных кораблей, а три Блэкберн «Скьюа» заняли место в воздушном патруле. Еще час спустя одиночный разведчик вылетел к Мерс-эль-Кебиру.

Эсминец «Фоксхаунд», в соответствии с планом операции, отделился от эскадры в 03:00 и на большой скорости ушел вперед. Для переговоров с Жансулем Сомервилл отобрал офицеров, хорошо знавших французский менталитет, и способных говорить с бывшими союзниками на одном языке, как в прямом, так и переносном смысле. Кэптен Седрик Холланд, кавалер Ордена «Почетного легиона» 3-й степени, до войны занимал пост военного атташе в Париже, а затем состоял при адмирале Дарлане.

Следует отметить, что Холланд был не первым, кто вел с французами переговоры в Мерс-эль-Кебире. 24 июня этот порт на лидере «Дуглас» посетил адмирал Норт. Он встречался с Жансулем и начальником Оранского морского сектора адмиралом Жарри. Французы вели себя доброжелательно, но твердо, и предположение, что их корабли могут перейти под английский контроль, решительно отвергли.

«Фоксхаунд» подошел к мысу Фалькон в 05:45 3 июля. Его 120-мм орудия были развернуты в диаметральной плоскости, и внешний вид не выказывал никакой враждебности. В 07:09 он передал приветствие: «Адмиралу Жансулю. Британское адмиралтейство направляет кэптена Холланда для переговоров с Вами. Флот Его Величества надеется, что мои предложения позволят Вам и Национальному флоту Франции, доблестному и славному, встать на нашу сторону. При этих обстоятельствах Ваши корабли останутся в Ваших руках, и нет оснований тревожиться за их будущее. У Орана стоит британская эскадра, готовая приветствовать Вас».

Французская сторона не спешила с ответом. Он был получен только в 07:42. «Фоксхаунд» приглашали войти в порт. На эсминце сочли такое гостеприимство чрезмерным, и корабль в 08:05 встал на якорь в 16 кабельтовых по пеленгу 115° от маяка на мысе Мерс — достаточно близко для сношения с французским флагманским кораблем «Дюнкерк», но за пределами противоторпедной сети, чтобы в случае неудачного исхода дела иметь возможность беспрепятственно ретироваться.

«На прошлой неделе ко мне приезжал адмирал Норт, — пробурчал Жансуль в ответ на доклад своего начальника штаба капитана 1-го ранга Данбэ, — сегодня они прислали кэптена, в следующий раз мне придется иметь дело с младшим офицером». Принять Холланда Жансуль отказался, ограничившись посылкой на «Фоксхаунд» флаг-офицера старшего лейтенанта Бернара Дюфэ для изложения англичанам основных принципов французского нейтралитета. Никаких документов, никаких переговоров… После беспредметной десятиминутной беседы (08:15-08:25) Дюфэ отбыл.

Вскоре на горизонте показалась и вся эскадра англичан. Для подтверждения серьезности своих намерений с «Худа» в 09:10 просигналили: «Адмиралу Жансулю от адмирала Сомервилла. Мы надеемся, что наши предложения будут приняты и Вы будете на нашей стороне». В Мерс-эль-Кебире в ответ сыграли боевую тревогу и приказали «Фоксхаунду» немедленно убираться вон. Тем не менее, англичане все-таки передали ультиматум французскому адмиралу, однако тот был непреклонен — сдать свои корабли без приказа свыше он не имеет права, а затопить их в соответствии с приказом Дарлана может только в случае опасности захвата немцами или итальянцами, поэтому остается сражаться.

В 09:55 Жансуль просигналил всем командирам: «Британский флот прибыл, чтобы предъявить нам ультиматум, который мы принять не можем. Будьте готовы ответить силой на силу». Началась подготовка к выходу в море.

Надо сказать, что с маячащим на горизонте британским флотом, миссия Холланда была заранее обречена на провал. Сам Жансуль уже после войны так обосновал свои действия: «Возможно я мог бы согласиться увести флот в США, но не под дулами британских орудий».

Получить дополнительные указания свыше Жансуль не мог из-за того, что Дарлан находился в этот день на встрече с маршалом Петеном в Клер-мон-Ферране, а контр-адмирал Ле Люк не имел соответствующих полномочий.

Еще дважды встречался Холланд с французскими штабными офицерами. Сначала Дюфэ привез ответ на британский ультиматум: «Я, Жансуль, уже сказал адмиралу Норту, что мои корабли никогда не попадут целыми в руки врага. Я это повторяю. Но в ответ на теперешний ультиматум я Вам сообщаю, что мои корабли будут сопротивляться применению силы». Затем в 11:10 появился начальник штаба капитан 1-го ранга Данбэ и передал еще одно послание своего адмирала того же смысла.

Между тем, приготовления в Мерс-эль-Кебире становились все более заметными. Разведывательный самолет докладывал, что на французских кораблях сворачивают солнцезащитные тенты и разводят пары. Позже от воздушного разведчика поступили донесения, что французские линкоры спустили на воду свои гидросамолеты, а из Орана в Мерс-эль-Кебир идут три буксира, и их примеру готовятся последовать четыре подводные лодки.

В 11:40 «Фоксхаунд» поднял сигнал, что в случае непринятия ультиматума британский адмирал не даст французским кораблям покинуть гавань. В подтверждение взлетевшие с «Арк Ройяла» пять «суордфишей» в 13:30 поставили банку из пяти магнитных мин Mk.1 на главном фарватере. Еще два самолета были посланы сбросить мины на входе в Оран. Из предосторожности в дополнение к трем истребителям воздушного патруля на их прикрытие подняли еще шесть «скьюа». Однако французские истребители по-прежнему оставались на аэродромах, тогда как у англичан в воздухе находилось в общей сложности уже более двух десятков машин.

Английская эскадра двигалась переменными галсами, удерживаясь на дистанции 75-90 кабельтовых от порта, «Арк Ройял» с тремя эсминцами охранения для обеспечения постоянного обслуживания самолетов маневрировали отдельной группой чуть поодаль, «Фоксхаунд», выполнявший роль репетичного судна между «Дюнкерком» и «Худом», и его моторный катер находились на прежних позициях у входа в гавань, один за пределами, другой внутри сетевого заграждения, и, наконец, миноносцы «Вортиджерн», а за ним «Рестлер» — направились сторожить выход из Орана.

День был солнечным и жарким, море спокойным, ветер 2 балла, но из-за стелившейся над водой туманной дымки видимость ограничивалась 7-10 милями. К полудню все говорило о неминуемости схватки, но командующий Соединением «Н» до последнего стремился оттянуть силовое решение. Первоначальный план предусматривал открытие огня в 13:30.

Срок ультиматума истек, однако Сомервилл медлил. В 14:10 «Фоксхаунд» просигналил: «Если Вы принимаете предложение, поднимите на грот-мачте большой прямоугольный флаг, иначе в 15:00 будет открыт огонь». Жансуль ответил, что ожидает положительного решения своего правительства, а через четверть часа — что готов принять парламентеров. И Сомервилл снова отсрочил исполнение угрозы.

Пока шли переговоры, была перехвачена французская радиограмма, в которой крейсерам 4-й эскадры предписывалось идти из Алжира на помощь эскадре, блокированной в Мерс-эль-Кебире, а подводным лодкам из Орана — занять позиции на линии мыс Эгюй — мыс Фалькон. К тому же до наступления темноты оставалось не так много времени. Было известно, что  отряд кораблей под командованием контр-адмирала Марки отбыл из Алжира после полудня. Он состоял из легких крейсеров «Галисоньер», «Глуар», «Жан де Вьен», «Жорж Лейг», «Марсейез», лидеров «Малэн», «Одасье», «Фантаск» и «Эндомтабль». В 16:45 о контакте с ними доложила британская подводная лодка «Пэндора».

В 17:15, Сомервилл передал французам последнее предупреждение: «Если ни одно из британских предложений к 17:30 британского летнего времени, повторяю к 17:30, не будет принято, я буду вынужден потопить Ваши корабли».

В 17:30 «Force  Н»  совершило последовательный поворот и, имея эскадренную скорость 20 узлов, легло на боевой курс 100°. Кильватерную колонну возглавлял «Худ», за ним следовали «Резолюшн», «Вэлиант», «Аретьюза» и «Энтерпрайз». Строй тяжелых кораблей «обрамляли» две группы эсминцев: «Фолкнор», «Фоксхаунд» и «Фористер» в авангарде чуть позади боевой линии, «Кеппел», «Видетт» и «Эктив» — в арьергарде.

Огонь был открыт в 17:54 на пределе видимости с дистанции 86 кабельтовых. Каждый корабль пристреливался по цели самостоятельно. Управление стрельбой осуществлялось по данным визуального наблюдения и самолетов-корректировщиков. Первый британский залп лег близким недолетом, второй попал в мол, третий дал поражение. Французские корабли фактически неподвижно стоящие на рейде были отличной мишенью.

Ответный огонь был интенсивным, но неточным. Французы дважды брали британские корабли в вилку и не добились ни одного попадания. Потери «Force  Н»  во время этого боя свелись к двум раненым осколками. Наибольшую угрозу для эскадры Сомервилла представляла даже не корабельная, а береговая артиллерия.

Артиллеристы форта Сантон избрали в качестве цели британский флагман и выпустили по нему в общей сложности около трех десятков 194-мм снарядов; батареи на противоположном конце Оранской бухты обстреляли эсминец «Рестлер». Крейсер «Аретьюза» сразу же открыл ответный огонь по берегу, но мало что смог сделать. «Энтерпрайзу» последовать его примеру помешала недостаточная дальнобойность устаревших орудий. Эскадренные миноносцы в контрбатарейной борьбе также не участвовали.

Бомбардировка была прервана поворотом «все вдруг». Придя на курс вест, британское соединение в 18:08 возобновило огонь. На этом галсе он был перенесен дальше от мола. Однако из-за ухудшившейся видимости и перемещений противника стрельба стала неточной.

За вычетом времени, потраченного на поворот, канонада длилась всего 13 минут. В 18:12, после тридцать шестого залпа, орудия линкоров замолчали. К этому моменту всю гавань застилал дым, что, как отмечено в адмиралтейском отчете, делало «практически невозможным наблюдение с кораблей за результатами стрельбы, а корректировку ее с самолетов очень затруднительной».

В сложившейся ситуации Сомервилл решил дать французам передышку, чтобы те «могли беспрепятственно покинуть свои поврежденные и тонущие корабли». Однако не все из них оценили такого джентльменского поступка. Береговая артиллерия продолжала обстреливать британскую эскадру, даже после того, как Жансуль просигналил Сомервиллу: «Прошу прекратить огонь». Орудия британских линкоров уже молчали, а залпы французской батареи, поначалу падавшие большими недолетами, стали ложиться все точнее.

Соединение поставило дымовую завесу и в 18:20 отвернуло на вест-норд-вест. «Арк Ройял» получил приказ поднимать в воздух бомбардировщики для нанесения воздушного удара. В 18:25 с палубы авианосца стартовали шесть «суордфишей» 818-й эскадрильи с четырьмя 250-фнт полубронебойными и восемью 20-фнт осколочно-фугасными бомбами каждый и три «скьюа» 803-й эскадрильи в качестве воздушного прикрытия. Но вот орудия форта Сантон замолчали, и французский береговой сигнальный пост репетовал сигнал своего адмирала с просьбой остановить избиение. «Если я не увижу Ваши корабли тонущими, — ответили с «Худа», — я буду вынужден повторно открыть огонь».

Когда дым над гаванью немного рассеялся, удалось обнаружить только два французских линкора. Третий, очевидно, затонул, но четвертого было невидно вовсе — он был уже в открытом море. Часы, потраченные англичанами на бесплодные переговоры, не прошли даром. Французы успели подготовиться к выходу, а рейдовые тральщики незаметно для противника открыли проход в сетевом заграждении южнее места, минированного британскими самолетами.

По идее Жансуля сразу же после открытия противником артиллерийского огня, суда должны были покинуть рейд в следующем порядке: «Страсбур», за ним «Дюнкерк», «Прованс» и «Бретань». Лидеры, стоявшие на бочках в западной части рейда, получили приказ выходить из гавани самостоятельно, по способности. Но все пошло наперекосяк, когда буксир тащивший «Дюнкерк» получил повреждения и был вынужден отойти. Громада линкора как пробка «заткнула» рейд, а вместе с ним застыли и сзади идущие «Бретань» и «Прованс».

«Бретань» не успел даже двинуться с места, когда в 17:57 был поражен третьим залпом «Резолюшна». Все три 381-мм снаряда пробили броню линкора. Один разорвался в отсеке кормовых машин, другой — в районе средней орудийной башни, вызвав взрыв боеприпасов в 138-мм батарее. Судьбу корабля решил снаряд, попавший в район кормовых башен. В артиллерийских погребах главного калибра возник пожар, который быстро охватил всю кормовую часть и привел к взрыву, значительно более сильному, нежели первый. Линкор начал быстро крениться на правый борт, угрожая опрокинуться. Поступил приказ экипажу покинуть боевые посты, но далеко не все успели его выполнить. Позже еще один британский снаряд разорвался у основания треногой мачты. В 18:07 корабль перевернулся и затонул. 977 членов экипажа «Бретани» погибли или пропали без вести.

«Прованс» в 17:55 первым из французских кораблей открыл огонь. Он стрелял по «Худу» через стоявший рядом «Дюнкерк». Однако прицел был взят неверно, и залпы «Прованса» ложились большими недолетами, тогда как британские вскоре достигли цели. В 18:02 381-мм снаряд заклинил башню IV, взрыв другого снаряда повредил одно орудие башни III. В корме начался пожар, а в отсеках ниже ватерлинии открылась сильная течь. Наконец, «Прованс» дал малый ход и начал медленно двигаться вперед. Он продолжал вести огонь и успел израсходовать двадцать два 340-мм снаряда.

После десятого залпа осколок британского снаряда, срикошетировавший от «Дюнкерка», угодил внутрь поста управления артогнем, повредив приборы и тяжело ранив артиллерийского офицера. Тот приказал башням продолжать вести огонь на самоуправлении, но никто не выполнил его приказа. Разгорающийся пожар постепенно подбирался к кормовым пороховым погребам. Их пришлось затопить. Потери экипажа линкора в бою были невелики — двое убитых и несколько раненых, однако полученные повреждения исключали возможность активных действий. Вода быстро распространялась по отсекам старого корабля. Это принудило державшего на нем флаг контр-адмирала Бузена и командира капитана 1-го ранга Барруа закончить плавание, приткнув линкор носом к отмели в южной части рейда.

Виновник роковой задержки — «Дюнкерк» — был прошит навылет бронебойным снарядом с линейного крейсера «Худ» как раз в тот момент, когда стал отходить от причальной стенки. Этот снаряд не взорвался, но сделал пробоину в кормовой части в 2,5 метрах ниже ватерлинии противоположного левого борта и вызвал затопление топливной цистерны. Орудия главного калибра «Дюнкерка» открыли огонь по британской эскадре в 17:58, вскоре к ним подключился вспомогательный калибр, которым французы пытались поразить барражировавшие над гаванью британские самолеты-корректировщики. За последующие десять минут линкор успел израсходовать около сорока 330-мм и полторы сотни 130-мм снарядов. Ни один из них не попал в цель. Зато британские залпы давали все новые попадания.

Едва дав ход 12 узлов, «Дюнкерк» был поражен залпом из трех снарядов. Первый ударил в крышу башни II (четырехорудийная главного калибра), покрытую цементированной броней толщиной 150-мм, высокоэффективной против отвесно падающих авиабомб, но излишне ломкой при сопротивлении снарядам, летящим по настильной траектории. Снаряд расколол часть броневой плиты и сам развалился на куски. Его осколок попал внутрь правой части орудийной башни, ударил в зарядный лоток и повлек воспламенение зарядов. Расчеты двух орудий погибли в дыму и пламени вспыхнувших пороховых картузов, тогда как левая «полубашня», отделенная продольной переборкой и имевшая собственную подачу боезапаса, почти не пострадала.

Второй снаряд попал в район башни III (двухорудийная вспомогательного калибра правого борта) и, пробив главную броневую палубу и две противоосколочные переборки, взорвался в отсеке кондиционеров и вентиляторов, выведя из строя весь находившийся там личный состав. Непосредственным следствием этого попадания стал пожар в перегрузочном отделении. Здесь загорелось несколько зарядных гильз, а затем взорвались 130-мм снаряды, загружаемые в элеватор. Вся прислуга отделения погибла. Взрыв произошел также у воздуховода в носовое машинное отделение. Пламя, горячие газы и густые клубы желтого дыма через бронированную решетку в нижней броневой палубе проникли в машинное отделение №1, где двадцать человек погибло и только десяти удалось спастись, а все механизмы вышли из строя. Задымление башни IV вынудило в ходе боя задраить носовые погреба вспомогательного калибра.

Третье попадание пришлось ниже главного броневого пояса в районе котельного отделения №2. Этот снаряд пробил все конструкции между обшивкой и противоторпедной переборкой, при ударе о которую взорвался. Взрыв разрушил нижнюю броневую палубу в районе машинного отделения №1 и котельного отделения №2, броневой скос над топливной цистерной, противоторпедную переборку и туннель правого борта для электрокабелей и трубопроводов. Осколки привели к аварии в котельном отделении.

Помимо значительных разрушений энергетической установки и выхода из строя части артиллерии, существенным последствием этих попаданий стало обесточивание системы центральной наводки. О выходе в открытое море теперь не могло быть и речи. Жансуль приказал править поврежденный флагман в западную часть бухты и передать англичанам по радио просьбу о прекращении огня. Этот сигнал был продублирован поднятием условленного «большого прямоугольного флага». Сине-полосатое полотнище, взвившееся на мачте «Дюнкерка», означало принятие условий британского ультиматума. В 18:13 линкор бросил якорь в гавани Сент-Андре на глубине 15 метров.

Англичане могли торжествовать, если бы не блестящий прорыв «Страсбура». Этот корабль, кормовые швартовы и якорная цепь которого были отданы еще до начала бомбардировки порта, начал движение одновременно с первыми британскими выстрелами и как раз вовремя, чтобы не попасть под залп, накрывший место его стоянки. Осколки перебили на «Страсбуре» сигнальный рей, фалы и продырявили дымовую трубу. Последующие британские залпы ложились хорошо по направлению, но были неточны по дальности. В 18:08 «Страсбур», имея скорость 15 узлов, вышел на главный фарватер и, воспользовавшись как прикрытием густым ползущим дымом, выскользнул в Оранскую бухту, где его уже поджидали пять лидеров.

Корабли 2-й легкой эскадры, за исключением «Керсена» и «Тигра», запутавшихся якорными цепями и потерявших на этом несколько минут, покинули место своей стоянки, не дожидаясь первого британского залпа, и, ведомые контр-адмиралом Лакруа на «Могадоре», устремились к выходу. Лидеры, включая «Керсен», силовая установка которого находилась в аварийном состоянии, легко проскочили мимо противоторпедных сетей и британских мин. Не повезло лишь одному флагману. Находясь уже на главном фарватере, «Могадор» снизил ход и отвернул, чтобы не столкнуться с пришедшим из Орана буксиром, и как раз в этот момент в его корму угодил 381-мм снаряд. Тотчас корабль содрогнулся от мощного взрыва — сдетонировали шестнадцать 200-кг глубинных бомб, расположенных на стеллажах перед бомбосбрасывателями. Погибло 42 человека. Кормовая часть по самое основание шельтердека отломилась. Изуродованный взрывом лидер выбросился на отмель.

Все что происходило позднее, было не более, чем агонией – главный калибр англичан и французов уже молчал, дело завершала авиация. Ускользнуть из Мерс-эль-Кебире удалось только «Страсбуру» и 8 лидерам. На следующий день поредевшая эскадра вошла в Тулон (с линкором к этому моменту осталось только 4 лидера), куда немного погодя прибыли и другие остатки разгромленного французского флота — отряд кораблей контр-адмирала Марки.

7 миноносцев из Орана («Борделе», «Брестуа», «Булонэ», «Тифон», «Торнад», «Трамонтан» и «Тромб») перешли в Алжир. Остальные корабли, в том числе авиатранспорт «Коммандан Тест», укрылись в Бизерте. Фактически реальной боевой силы в Средиземном море, французский флот уже не представлял, однако говорить о том, что англичане с блеском провели свою «катапульту» — значит соврать.

Судите сами – имея возможность в течение почти часа расстреливать стоящие на якоре в гавани цели, англичане утопили 1, серьезно повредили ещё 3 корабля, не подавили береговые батареи, при этом 1 линкору из 4-х удалось безнаказанно уйти и увести с собой почти десяток больших эсминцев! А учитывая, что немцы изначально и не собирались как-то использовать французские корабли (хотя англичане этого знать не могли), то вся операция представляет собой одно чудовищное недоразумение, когда недавние союзники расстреливают друг друга из сверхтяжелых пушек.

Недаром сам Сомервилл в письме жене писал: «Боюсь, я должен получить колоссальную выволочку от Адмиралтейства за то, что позволил линейному крейсеру скрыться. На самом деле, не удивлюсь, если меня тотчас снимут с должности».

Источник: компиляция по материалу Грановский Е. Тень Трафальгара. Операция ВМФ Великобритании против кораблей французского флота в Мерс-эль-Кебире // Флотомастер.- 2003.- №3-6