«А танк этот Т-28 — хороший танк!» (воспоминания Федора Наумова)

«Летом 1941-го я был курсантом артиллерийской школы и наша часть стояла недалеко от Минска в лагерях. Ну а мы тогла увольнение в город получили с Сашкой Рачицким. Ну, а как только отбыли, пока на перекладных до города добрались, так известие — «война!» Что делать? Положено было срочно в комендатуру, так как из города так просто не уедешь!

Советский средний танк Т-28

Числа так двадцать четвертого, или двадцать пятого добавили нам еще двух курсантов и каждый день мы стали выезжать на проверку слухов о фрицевских десантах. Сначала с нами был общевойсковик капитан, Сомов его фамилия. А потом передали нас танкисту — майору Васину, или нет — Васечкину! Он не то новые танки получал, не то списанные отправлял, не помню точно. Вот это мужик был, настоящий! У него вроде даже медаль была, не то XX лет РККА, не то какая еще. Хотя, может, насчет медали вру я, но это был настоящий герой.

Помню, как послали нас в одну деревеньку, что там вроде как немецкие парашютисты. Прибыли мы туда на «полуторке», а там, в самом деле стрельба вовсю. Примерно рота под командой лейтенанта огонь ведет по опушке леса, а оттуда отвечают из пулемета и винтовок тоже. Но рота в атаку не идет. Ждут артиллерию, чтобы как положено.
Ну, короче, это майор наш в бинокль углядел, что по своим стреляем. Приказал огонь прекратить, взял белый флаг и пошел к опушке — разбираться. А тутошний лейтенант больше всего боялся, что это переодетые немцы и что они Васечкина в плен возьмут. Но не взяли, оказались наши это. Заблудились в дорогах, а тут слух, что десант немецкий у Березины. И надо такому случиться, что заблудившаяся рота аккурат с того направления бодро марширует, откуда все десанта ждут. Ну и стрельнули по ним. А они тоже слухами кормятся, что немцы кругом. Вот и обороняться! Так и поубивали бы друг дружку, если бы не Васечкин.

Ты знаешь, я сейчас уверен, что все рассказы про множество немцев в нашей форме в июне-июле сорок первого — это про таких же заблудившихся своих, которых за немца принимали и убивали. Мы-то тоже тот бой актировали, как сражение с переодетыми десантниками. Ну ладно, что-то я не о том…
Ну, в общем, майор наш был человеком, что надо! И матом крыл напропалую, и в морду давал, если кто зазнавался, и арестовывал, мог и оружием угрожать. По обстановке действовал. Многому я у него тогда научился. Дня мы три с ним были, а потом вдруг получаем приказ — получить танк. Прибыли на указанный хутор, а там во всем параде трехбашенный Т-28, и с танком механик — сержант с такой чудной фамилией. Не то Маленький, не то Малько. Так и стал я вдруг заряжающим в танке, хоть снаряды в нем только учебные были — деревянные, пять штук.

Помню первое задание было — заправиться. Так мы три часа искали в указанном месте заправочную машину, пока не нашли аж в пяти километрах восточнее. И то, если бы не застряла машина, а водитель не драпанул, остались бы мы без горючего. Но в машине был хороший бензин, «сладкий», для самолетов, как сказал наш майор. Правда осталось его в баке уже немного, видно пограбила его, брошенный, шоферня наша. Но нам хватило, заправились.

Потом, помню, искали место, где взвод БТ в болото сел, а вылезти никак. Вроде как нам надо было их выдернуть. Но пока троса начали. пока место то обнаружили, а БеТешек там уж нет. Только вся земля перепахана, будто не пять БТ тут были, а десятка три. Ну вылезли и слава богу.
На другой лень нас кинули в подмогу танковой роте Т-26, что в реке засела. Пока их искали, сами застряли. Вылезали с бревном-самовытаскивателем, замучились, пока на твердое выбрались, глядь — а у нас трак лопнул. А запасных-то и нет. Вот и возились мы с ним потом весь вечер до темна. А пока с траком возились, гул от дороги, да и бухание пушек куда-то на Восток уползли. И все солдаты, что проселком этим на Восток шли, будто испарились.
Страшно стало, как бы не угодить нам к немцам в тыл! Решили ночью караулить. Винтовок у нас две было. Пулеметы из танка решили не вынимать, все равно патронов мало. Так и дежурили по двое по два часа каждая смена.

Мне выпало в самый рассвет стоять с Сашкой. Тишина — закачаешься! Птички поют, коростели трещат, кузнечики стрекочут, красота. И перед самым рассветом вдруг словно раскаты грома на нас накатил гул. И прямо из тьмы к светлому небу потянулись стаи двухмоторных самолетов. Страшно.
Как взошло солнышко слышно стало, как на дороге жизнь зашевелилась. Возникла надежда, что свои там. Взял тогда майор с собой здоровенного такого парня. Сергей его звали и меня тоже (все равно оружия у нас больше не было) и пошли мы к дороге. А там беженцы, только не на Восток идут, а на Запад. Что такое? А оказывается, вечером вчера фрицы перерезали шоссе у моста, поставили там зенитки с пулеметами и никого не пускают, по всем стреляют. Там нам не пройти.
Пока ходили на разведку, нашли еще винтовку СВТ, что славяне в кустах сховали. Так что огневая мощь у нас увеличилась.
Потом вернулись к танку, майор приказал высказать свои соображения по дальнейшим действиям. Наши где-то у Борисова, Могилевское шоссе перекрыто. Идти в обход — нет ни бензина ни гарантии, что сильно натянутая гусеница выдержит.

Тут Сашка Рачицкий, а он местный был, предложил на Запад идти. В Минск, а оттуда уже по Московскому шоссе на Борисов рвануть. По слухам на Московском шоссе немцы не так хозяйничали, как тут. Сашку и сержант Малько поддержал, военный городок которого быт неподалеку. Тогда майор и принял решение идти через Минск, но сперва где-то заправиться. Решили идти туда, где часть сержанта нашего стояла. Там автомобильный бензин нашли, качеством, правда, похуже, чем тот, что заправлялись раньше, зато три початые бочки. В смеси со «сладким» пошло, заправились, как надо!

При своих «серьезных» габаритах, Т-28 был на удивление быстрой и проходимой боевой машиной

Потом в складе артснабжения нашли выстрелы семидесяти шести, что валялись на полу среди разбитых ящиков. Хоть осколочные и фугасные, бронебойных нет, а все же хорошо! Пушка-то посильнее винтовки будет. Начали загружать. Но спешили и не смотрели на маркировку. А потом это нам боком вышло.
Загрузили уже все места под боекомплект, а еще снаряды валяются. Не оставлять же! Ну сунули сверх БК еще наверное штук 20 снарядов. Всего их у нас под сотню было. Потом нашли и патроны. Пусть вылежавшие срок, но патроны. Для пулемета! Так что были мы теперь не пугачом, а настоящей силой! Уж совсем уезжать собрались, когда майор притащил нам четыре танкошлема, хоть рваненьких. а все ж голову поберечь следовало.
Ну и, конечно, воевать все разохотились! И командир наш задачу скорректировал не просто прорваться через Минск, а прорваться, нанеся противнику наибольший урон!

Вот так и пошли мы в бой. Собственно, я самого боя почти не видел. Заряжающим стоял у пушки, не особо до оглядываний было. Тем более у танка переговорного устройства не было, да и мой перископ разбит был — только в пулеметный прицел что-то видно, и то лишь когда пушка заряжена.
Но сперва глядел я в него, так как долго мы ехали без выстрелов. Помню сначала какие-то посадки, потом домики, немцев на улицах почти не было. Помню велосипедист, неуклюже крутил педали перед нами. Ну и докрутился. Сержант подмял его легко.

Потом несколько немцев курили на крыльце, хотел дать по ним очередь, но майор махнул мне рукой, не надо, мол. А уж когда проскочили трамвайные пути, увидели, как их цельный грузовик набивается! А позади него бронемашина стоит. Ну тут и вдарили башнеры из пулеметов по машине-то. Танк остановился, а майор ахнул из пушки по бронемашине. Попал или нет, я уж не знаю. Я кинулся пушку заряжать. И вот тут понял, какую мы ерунду сотворили. Гильза-то в казенник не лезет. Закраина больше по диаметру! Оказывается танковая пушка-то только «бобиковы» снаряды кушает. Кинулся маркировку на снарядах разглядывать! Какое там? Едва вижу. Пока лампочку не нашел ничего не вышло. Ну, тут уж получше пошло. Я снаряды в казенник закидываю, а майор с пушки, как с пулемета садит, один за другим! А у меня другая забота, куда девать не стрелянные дивизионные выстрелы-то? Под ногами они сильно мешаются. К счастью гут канонада прекратилась и я смог воткнуть их во вращающуюся укладку под сиденье на место потраченных осколочных.

Потом я опять прильнул к прицелу. Наш мехвод разогнался как очумелый и то и дело нарушал правила движения. То машину с дороги столкнет, то по мотоциклу проедет. А уже за Свислочью с горки вдруг по нас вдарила пушка «тридцатисеми» противотанковая. Вдруг по башне, как в колоколе: «Бумм! Бумм!» Майор быстро башню туда вертеть, а я уж понимаю, что колпачок со взрывателя свернуть надо. Потянулся в карман за пассатижами. И что я снаряды заранее к стрельбе не подготовил? А по башне опять: «Бумм!»

Тут наша пушка в ответ рявкнула, что уставший пес, а потом еще два раза. Больше не звонили нам по башне. И опять поехали себе. Потом нас обстреливали еще раза два или три, не помню. Но не пробили броню-то.
Я уж совсем расслабился и подумал, что уйдем мы, но вдруг кончились «бобиковы» выстрелы остались только дивизионные. Так что пушка наша беззубой стала. А тут, как назло, по нас опять барабанить снаряды начали и не с одной стороны, а аж с трех. Вот тут страшно стало.

Разбитыйтанк Т-28, начало войны

Как загорелся танк, не помню я. Меня вроде как оглушило при взрыве снаряда внутри башни. Упал на днище, очнулся от жара — танк горит. Полез выбираться. Не почувствовал сперва, что обожгло мне руку и бок. Вылез с тлеющей рубахой. У плетня увидел майора нашего — ничком лежал. Дальше в проулке перестрелка — немцы преследовали наших, что остались в живых.

Я взял у майора его наган и пошел к домам. Думал, вот сейчас немцы на меня нападут, а их нет. Хотя нет, вроде бежал я… Короче, поймали меня не немцы, а бабы местные и в подпол спрятали, так жив и остался…

А что потом? А потом попал к партизанам, в сорок третьем вывезли меня на большую землю. Проверили мою историю. Поверили, наверное… — Рассказчик помолчал… И неожиданно закончил:

А танк этот Т-28 — хороший танк! Никому не дам ругать его зазря!»

Интервью Федор Наумова, запись и литературная обработка (1980 г.) М. Свирина